Холод зверский, бедные птицы! А я их только утром могу покормить… Кстати, фотография утреннего света:
Манечка днём играла в теннис, они с партнёршей закончили матч вничью, принесли команде пол-очка, а потом выяснилось, что их противницы были гораздо сильнее, чем положено в этой лиге.
У Сашика — выходной, он всё утро работал над какими-то своими проектами, а вечером через компьютер играл с друзьями в настольную игру. От Тимоши сегодня новостей никаких, и Ванечка на мою утореннюю попытку связаться с ним пока не ответил.
Я на работе пыжился, тужился, узнал много для себя нового про red-black trees (например, что у Седжвика в 4-м издании книжки написано одно, в двух статьях — две других разных вещи, а на сайте — третье, но хотя бы у него и картинки есть, и отчаянность, в отличие от книжки Кормен, а на интернетах — только тянутое из этих двух источников, насколько я могу видеть). Моя версия пока взлететь не может, но уже уходя я придумал, что попробовать дальше.
За ужином Сашик что-то смешное или важное рассказывал, и я подумал «вот это надо записать в дневник», но сразу не записал, а то, что теперь вспоминаю, не кажется ни особо смешным, ни важным. А вот то, что я утром прочитал у Молитора, оно и важное, и очень правильное: «Good Art is, essentially, a side effect of being a Good Artist.»
Вечером посмотрели с Манечкой предпоследнюю лекцию по истории Испании, и теперь падаем спать.
